Сплав по Соку или заплыв белкового голодания.

Мы голодали. Недостаток белковой пищи ощущался очень отчетливо. Ромка Труман в воскресенье днем едва ворочал веслами, пытаясь сдвинуть с места свой Таймень, а его сестра Катя, довольно бодренько ворочая лопастями «чайных ложечек», героически вела байду в одиночку. Почти в одиночку, так как Труман периодически подбадривал ее трелями своей старенькой потрепанной походной жизнью флейты. За нашей Масяней, впрочем, они не успевали…

Впрочем, вру! Ну, немного сочиняю…

Итак, обо всем по порядку.

В одном мы с Ромкой были едины на сей раз безоговорочно: мы оба ужжжасно хотели сплавать по Соку от Соколинки! Ромка – потому что никогда оттуда не плавал, а я… Соскучилась по консервативно-привычному маршруту после горно-речных прелестей. Договорились плыть в пятницу, 18 июля. С утра и днем Труман поехать не смог. Его преданный матрос – Катя - в пятницу, по Ромкиным расчетам, должна была трудиться на практике в редакции «Самарской Газеты». (Но, как оказалось потом, Катя бездельничала весь день, и мы спокойно могли отправиться утречком! Такой облом). На радостях, что наконец-то едем по любимому маршруту, решили наделать шашлыков, набрали аж 4 кэгэ мяса и я его добротно намариновала, прихватив целых 3 (!) шампура. Позвонили знакомому газелисту и договорились, что тот заедет за нами в 6 вечера, заберет нас с кэпом, Катю и кучу продуктов питания, занявшую гигантский объем рюкзаков и еще небольшое ведерко с собственно мясом.

Выезд получился тяжелым. В смысле, газелист приехал вовремя, Катя тоже пришла заблаговременно, а вот к Труману добрались только к 7 вечера – начались пробки. А потом настало время тоски и дизельного дымагана: не вылезая из пробок, черепашьим шагом тащились километров 20 в городе и по пригороду, печалясь о том, что Катя не сообщила о свободном от работы дне.

На место старта добрались около 9 вечера. На знакомом столике с приветственно-напутственной надписью над ним «В дорогу с Богом!» дожидались нас иссохшиеся на летнем пекле дешевые журналы, которые Труман в шутку щедро назвал «Наукой и жизнью». В этой идиллической обстановке чистоты и домашнего уюта мы собрались, почти не тронутые комарами, и поплыли, думая, где бы поскорее пристроиться, пока не стемнеет.

Встали на ночевку часа через полтора, километра через 2-3, на небольшом пляжике, чуть выше которого, прямо на гигантских лопухах мать-и-мачехи толщина стебля которых достигала более указательного пальца матерого мужчины, мы с кэпом и поставили палатку, а Труман нашел местечко поровнее и поспокойнее. Пляжик был почти песчаным, почти без ила и ракушек, и оказался идеальным местечком для нудистских оргий, которых, впрочем, мы не устраивали, предпочтя купаться хотя и «ню», однако глубокой ночью и – мальчики отдельно, девочки (в моем лице) – единолично. Но купание происходило глубоко после того, как мы обожрались шашлыка.

О шашлыке песня особая. Мясо у меня получилось на редкость. Даже мне понравилось. (Сама себя не похвалишь!..) Промариновалось и консистенция его стала такой удивительно съедабельной, что прямо хоть сырым (хотя каким еще сырым! Оно ж было уже, как бы «хе»!) в рот – и оно растает, оставив и вкус и послевкусие, какие и на родине шашлыка не снятся.

Кстати, где она именно-то, его родина? Армяне говорят, что у них, грузины божатся, что они его сочинили, а азербайджанцы клянут и тех и этих, притязая на первенство! Ни фига подобного! Теперь родина истинного, тающего во рту шашлыка – на Соку, в нескольких километрах от Соколинки! Иначе как бы практически втроем (я посадила себя на диету и обливалась слюной, как, впрочем, и собаки в окрестных деревнях) народ одолел 4 кило мяса?! Труман, глядя на первую партию из трех шампуров, ворочающуюся и исходящую паром, жиром и ароматными испарениями, недоумевал, как мы все съедим, ведь обычно исходят из того, что берется 300 граммов на каждого?! Шампурных партий было много, я устала считать и покаялась, что не взяла штук хотя бы 8 этих волшебных стальных палочек, ибо деревянные все же гнутся и мясо на них горит или недожаривается. В сопровождении флейтовых напевов из Мориконе, «В лесу родилась елочка», «Генералы песчаных карьеров», и еще многих мелодий, наигрываемых нашим проголодавшимся Лелем, божественная пища, щедро политая затем кетчупом и майонезом любителями этих продуктов, наконец попала на стол – спецквадрат из плотного полиэтилена. (Для интересующихся сообщаю особо: воду, несмотря на обилие вина - Изабелла 2х видов – все же пили в виде чая. Для этого фильтровали речную сокскую влагу пропусканием ее сквозь банальный фильтр Аквафор, снабженный бактерицидным картриджем.

Никто не отравился и не пострадал от жестокой диареи). Справедливости ради замечу, что несколько крупных кусочков шашлыка все же осталось назавтра, на обед. Труман, наконец, насытился. Он сидел на песке, гадая, свет ли луны освещает противоположный отвесный берег или это отсвет от нашего костра, когда это незнакомое чувство посетило его. Посидев еще немного, Рома отправился спать – наверное, чтобы не спугнуть счастливое ощущение. :)

Спать легли поздно. Встали поздно. А вы проснулись бы с первыми лучами солнца с туго набитым желудком?! Вот.

Наутро, попив чаю с пряниками, конфетами, вареными яйцами, коронными Ромкиными «боровичками» и «бп» (продукт быстрого приготовления), отчалили, пока солнце не очнулось по-настоящему и не устроило природе пеклище. Шли в приличном темпе: река, как ни странно, текла с постоянной скоростью, неплохо ощущаемой нами на многочисленных остановках, во время которых мы дружно «остывали», плавая по и против течения (последнее никому не удалось). На обед пристали у обрыва, вдоль которого, буквально в десятке метров проходила проселочная дорога. Зато вокруг нас стояли ароматы соснового леса – мы остановились на полянке, в сосновых посадках. Заварили неизменный «бп» кипятком, засыпали в него останки вчерашнего мясного пиршества, перекусили, запили чаем с «боровичками» в сиропе, и трое из 4х отправились на разведку. Вернулись буквально через 15 минут: Слава наступил на осиное гнездо, рассерженные насекомые налетели на Ромку, игнорируя остальных членов экспедиции, и Труман воскликнул, укушенный тремя зверями: «Пойдемте отсюда». Подумал немного и добавил уже на ходу: «Надо Люде сказать, чтобы написала, что меня осы укусили». Что я и сделала добросовестно.

За день упорного махания веслами проплыли, судя по показаниям безгрешного Ромкиного GPS`а, 28 км – расстояние почти небывалое для подобного рода плавсредств с подобными экипажами (две, можно сказать, пары слабых женских рук, одна из которых к тому же периодически напяливала соломенную шляпку). Подгоняемые Ромкиными мелодичными наигрываниями на флейте, мы стремительно неслись вперед, оставляя позади ревущие в экстазе толпы зевак, блондинок и брюнеток, зазывно машущих бледными руками, призывы заглянуть на рюмашку и гидроциклистов, галантно вопрошающих у нас, не надо ли нам чего-нибудь (посовещавшись, мы решили, что это такая срочная служба водной доставки.

Поздно одумались, вспомнив, как на берегу пила пиво крупная компания – мол, надо было сказать гидроциклистам, что, мол, да, надо, взять у этих ящик пива и доставить нам сюда. Но время, - увы! - было потеряно!)

После первого Красноярского моста через Сок, как обычно, переплывали через трубу неизвестного предназначения, густо облепленную изнывающими от жары купальщиками и купальщицами. Маневрировать меж ними пришлось, прилагая огромные усилия и все мастерство и капитанов и матросов. При этом народ резвился вовсю, напутствуя нас добрыми или испуганными словами и выражениями - в зависимости от того, насколько близко от мокрых и беззащитных тел мы оказывались со своими страшными веслами.

На ночевку встали в нашем с кэпом излюбленном месте – возле элитных красноярских дач. Как оказалось, лучшего и пустыннейшего места найти по всему берегу ни до, ни после этих дач не удалось бы – все было усижено праздношатающимися людьми и даже автотуристами. Бултыхнувшись напоследок в оживляющие воды Сока, мы дружненько охладились и стали ставить палатки, чтобы затем поужинать, чем Бог послал.

А Бог послал нам на сей раз полкило отварной вермишели с тремя банками не самой плохой тушенки (2 свинины, 1 говядина), хлеб ржаной и пшеничный – на выбор, варено-копченую колбасу с сыром Пармезан, остатки «боровичков» с кофе и чаем Дилма (или «Диман», как зовет его влюбленный в чай кэп) и… ой вдохну поглубже, чтоб не захлебнуться… тортом «Медовик». Словом, Труман снова остался счастливым – потому что наелся. Он лежал на пенке рядом с байдаркой и тихонько стонал, что лишается своей грацильности (утонченность, изящество), и вот-вот его грацильность оставит его навсегда… почему-то вместе с гламурностью… Я, честно говоря, не верила в это, несмотря на то, что Ромка явно округлился – Бог, говорят, любит Троицу, а третьего ужина на сей раз не ожидалось – какая там потеря грацильности!.. Тут позвонили Ромкины и Катины родители, тревожно сообщили, что объявлено штормовое предупреждение, в Самаре творится безобразие несусветное, ливень, грозища, ветрило ломает деревья и рвет их из земли. На что Катя ответила спокойно: «А мы что сделаем?» Действительно, помочь сломанным деревьям мы уже не могли. Катя уселась на свое место у Тайменя, рядом с Ромкой, несколько раз привычно пискнула о преследовавшей ее осе (те и впрямь полюбили пугать ее, то и дело зудя поблизости – наверное, маньячили, получая от этого удовольствие, пугалки подлые). И тут в нить нашей философской беседы о Homo sapiens и Homo neanderthalensis, о гибели одних и возрождении других, а также о том, о сем вплелись посторонние звуки: вдали, где-то в районе Кондурчи, загрохотал гром, сверкнула молния. Небо стало стремительно темнеть. Мы насторожились было, но погода оставалась милой и убедительно сухой, несмотря на шум ближайшего дождя. А небо приобретало космические оттенки красно-фиолетового, окрашивая присутствующих во внеземные цвета. Став угрожающе кирпичного цвета, мы смолкли. И тут, в момент, когда обыкновенно на земле рождается еще один продавец полосатой палочки, по воде пошел звук, словно ливень хлестал непрерывным потоком. Я вскочила и подбежала к обрыву – ничего. Кэп подошел по моей просьбе взглянуть – тоже ничего. Однако ветер усиливался, гром гремел сильнее и ближе, запахло дождем, и я запаниковала, объявив, что вот-вот начнется ливень. Округленный отужинавший Труман неожиданно вскочил и начал, следуя моему примеру, рассовывать съестное со стола по пакетам. Все исчезло в палатках в течение нескольких минут, - и вот уже снова отяжелевший Ромка бережно улегся на пенку, пробормотав: «Ну, где же дождь? Нельзя так, с плотно поужинавшими людьми». Каялась я от сознания созданной паники недолго, потому что после нескольких заключительных фраз о, как ни странно, преимуществах неандертальцев перед нашими предками кроманьонцами народ потянулся, подгоняемый ветром и сыростью, по палаткам. А там и дождик закапал.

Назавтра встали рано. Труман обрел обычную свою изящную конституцию, о чем я не преминула ему сообщить, на что он удовлетворенно пробормотал: «Да куда ж она денется?» Завтракали остатками вчерашней вермишели с тушенками, бесконечно вкусным «бп», тортом, печенюшками, пряниками, чаем и кофе. Отплыли рано, чтобы успеть пройти еще 25 км до отхода дачного 156 автобуса, остановка которого расположена в начале пос. Старо-Семейкино.

Воскресенье, казалось, выдалось еще жарче, чем суббота, несмотря на то, что до полудня солнце пряталось в облаках. Как оказалось, оно набиралось сил. Купались и остывали еще чаще, чем в субботу. На обед остановились на излюбленном кэпом обрыве, изрытом ласточкиными гнездами, оставив байды внизу - все равно никто не спустится и не приплывет – некому! Кстати, кэп наловил 12 жирненьких раков, нащупав их норы под обрывом, и наварил нам к приевшемуся нашему меню (колбаса варено/копченая, бп, печенюшки и боровички) еще и раков. Сказочно вкусно! После обеда, когда насытившиеся команды ждали вареных раков, мы с кэпом пошли на разведку, оставив Трумана с Катей отдыхать в тенечке. Дошли за 15 минут до очередного поворота Сока, спустились на очаровательный пустынный пляжик, побарахтались в воде, забредая на середину реки, и пошли было обратно. Но заблудились в зарослях ежевики и крапивы! Пришлось скатиться в воду и идти по реке до байдарок, где наверху активно ожидали нас наши товарищи: Труман уже начал сыто жевать вареных раков, а Катя смотрела на облачка, отказавшись есть «жестоко сваренных раков» наотрез.

После обеда мы с кэпом налегли на весла так неистово, что Таймень отстал от нас надолго, и нам доставались первые восторженные клики загорающей толпы и даже мы удостоились пару раз быть снятыми на видеокамеры. Однако, нисколько не зазнавшись признаков всеобщей любви и даже зависти со стороны активных дедушек, ловивших рыбу, продолжали ломить вовсю. Труман с Катей догнали нас почти через час. Ромка беспокоился, успеем ли мы к автобусу. Мы катастрофически не успевали, и решено было ехать электричкой, от ст. Старо-Семейкино. Так и сделали.

В Семейкино причалили вечером, около семи. Пока разбирали, мыли и сушили лодки, остывали и купались сами, солнце перестало быть жестоким, и уходили мы на станцию около восьми, почти по холодку. Несмотря на нежность вечерних солнечных лучей, пришлось все же залезть под платформу, где стояла живительная прохлада и освежающе пахло небольшой помоечкой. Капитаны, бросив рюкзаки, байдарки и нас с Катей, ринулись в местный магазинчик, замаскированный под разваливающуюся сараюшку – за порцией пива и водой для нас. Пиво принесли холодное, а воду – теплую… 2 литра Жигулевского ушло за 5 минут. Электричка обещала быть к девяти, и наши мужчины повторили поход за питьевой влагой, вернувшись с полуторалитровой баклажкой и двумя поллитровками Золотой Бочки. Кате Ромка принес «дерьмовый» лимонад под названием Халява. Халява стоила 30 рублей и пахла дешевыми карамельками. Катя, приложившись к Халяве пару раз, отставила ее допивать Ромке. Пить больше было нечего. Пока дамы изнывали от желания пить и нежелания искать потом домики интимного пользования, мужчины резвились, доедая пиво. Ромка, допивая последние капли из бутылки, печально проговорил: «У меня белковое голодание. Мне не хватает мяса в организме. Да. Мяса оказалось мало. Его, можно сказать, и не было вообще. Так нельзя». Грацильность окончательно возвращалась к нему.

В электричке, чтобы поддержать Ромкин белковый баланс, открыли банку Катиной ветчины. Капитаны веселились, поедая ее прямо руками: как сказал Труман, ветчина стала совсем ручной, не переставая оставаться очень жилистой и малосъедобной. У производителя ветчины под названием Ева продукцию больше брать не станем – мяса там не оказалось. Уже на станции, помогая Труману с Катей выносить пакет, где сиротливо бултыхались две пустые баклаги из-под Жигулевского и Халявы, подоткнутые банкой из-под ветчины, я доброжелательно выбросила этот «мусор», где лежал и замечательный Ромкин ножик. Уже второй, кажется, в этом сезоне.

Ваша оценка «Сплав по Соку или заплыв белкового голодания.»:

10.0 из 10 на основе 2 оценок.

Автор: Людмила Лазарева

Отзывы:

/01-08-2008/Кудасов/ Две мины под килем!..

/22-07-2008/Екатерина/ Ага-ага! Шашлыки ааафигенные, Людмила - чудо-повар! =)..

/22-07-2008/Truman/ Три фотки с борта своей байдарки на своем форуме я разместил... http://www.trumanoutdoor.ru/forum/?0004--3445-3106--- Вспомни..

/22-07-2008/AnthonyA/ Фоток, фоток побольше :-))..

/22-07-2008/Truman/ Одна неточность - я про геройскую гибель Варяга не умею на дудке играть... Пока :-) А в остальном примерно так и было. И про ..

/22-07-2008/VB /22-07-2008// Заплыв белкового голодания - неточности поправлены, все примерно так и было :) Маршрут хороший, приключение получилось интерес..

Смотрите также:

Вы читали:"Сплав по Соку или заплыв белкового голодания."
Раздел: Отчеты о плаваниях